~~~

[Почти-Бестолковый-Ник]

Для  Fessalia.

Эл, помнишь шоколадку из Венгрии, которая лежит у меня на полке уже почти полгода? Так вот, здесь, конечно, не гостеприимный Чанёль и не ЧанДара, но кое-что я все-таки написала.

После EXO-коробки у меня в подкорку впечатался образ Дио-фотографа. В качестве предупреждения: забудь Бэкхёна и Дио такими, какими мы их знаем, потому что у меня свой Бэкхён и свой Дио И вообще, я люблю ЧанБэков, поэтому Дио получился немного ... холодным? Но я честно не хотела его таким делать.

Задумывала коротко, но что-то не получилось.

+

Бэкхён думает, что иногда люди слишком привязываются к своим вещам.

Кенсу, например, больше всего на свете любит фотоаппараты. Его комната похожа на миниатюрный музей фотографического искусства: аккуратные стопки тематических журналов на этажерке возле письменного стола, над самим столом - панно из газетных вырезок, небрежно пришпиленных яркими кнопками к стене, и по всей комнате – фотографии. Десятки собственноручно сделанных снимков, которые Кенсу крепит прищепками к веревкам, хаотично натянутым из одного угла к другому. Бэкхёну эти переплетения нитей напоминают рождественские гирлянды, преображающие обычную комнату в обитель праздника. Он и рад был бы проводить здесь целые дни напролет, если бы не одно «но»: фотоаппараты, от которых, как Бэкхён уже не раз убеждался, Кенсу за уши не оттянешь. Новенькие модели, раритетные экземпляры – все они мирно уживаются на широких полках, радуя глаз хозяина.

Бэкхён ревнует к бездушной технике. Самого его за уши не оттянешь от Кенсу.

Бэкхёна искренне удивляет, почему для самого Кенсу – внимательного, всегда подмечающего даже мельчайшие детали Кенсу – его отношение до сих пор не стало очевидным. Он, кажется, дошел уже до края черты со своими невесомыми намеками, перебрал все возможные варианты, оставив напоследок только крайние меры. Ему, наверное, осталось разве что написать признание на лбу или растянуть транспарант где-нибудь в центре Сеула. И Бэкхён бы так и сделал - смелости и отчаянности ему не занимать, - если бы Кенсу дал хотя бы маленькую надежду на взаимность. Бэкхён ищет в его взглядах и жестах какие-нибудь знаки, намеки, но не находит ничего. Он таскается за Кенсу во все его фотовылазки, теряя привычную язвительность и переставая быть тем, кем его привыкли видеть окружающие: беззаботным парнем, острым на язык, не лезущим за словом в карман. С Кенсу ему хочется быть другим. Вот только с каждым днем у Бэкхёна все больше опасений в том, что Кенсу с ним вовсе быть не хочется.

Бэкхён не теряет надежды, строя умильные рожицы и навязываясь в очередной фотопоход на реку Хан. Его улыбка не оставляет шансов на отказ, поэтому Кенсу тяжело вздыхает, глядя на него так, как умеет смотреть только он – словно постоянно удивляясь чему-то, и предупреждает, чтобы тот не отвлекал его своей болтовней. Бэкхён доволен.

Кенсу складывает вещи в рюкзак и сосредоточенно настраивает камеру. Бэкхён болтает без умолку, стремясь наговориться, пока еще есть время, и весело рассуждает о том, как хорошо они проведут сегодняшний вечер. Он улыбается, прицеливается в Кенсу через объектив фотоаппарата и ловит фокус. Кенсу незаинтересованно мычит что-то в ответ, стирая улыбку Бэкхёна.

Бэкхён думает, что иногда люди слишком привязываются к другим людям.

До реки Хан они идут молча. Бэкхён хмуро перебирает в голове мысли, пиная камешек и не замечая на себе серьезный взгляд широко распахнутых глаз. Недалеко от реки они останавливаются, чтобы сделать первый снимок. Кенсу фотографирует все подряд: солнце, запутавшееся в листве деревьев, случайных прохожих, встречающихся на пути, тощего рыжего кота, внезапно вынырнувшего откуда-то сбоку. Фотограф улыбается и машет ему вслед, моментально отвлекаясь на следующий кадр, а Бэкхён за его спиной враждебно пинает воздух в том месте, где только что прошел кот, и посылает ему полные раздражения взгляды. Кот, гордо взмахнув хвостом, в три прыжка скрывается за поворотом, оставляя Бэкхёна наедине с его плохим настроением. Тот вздыхает и идет следом за Кенсу. Он наблюдает за ним со стороны, пытаясь понять, чем окружающий мир привлекает Кенсу, но ничего не видит. Люди, животные, растения – все более чем уныло.

Где-то между фотографиями скамейки и заляпанного мороженым ребенка Бэкхён понимает, что очарован. Кенсу легко улыбается уголками губ, думая о чем-то своем, напряженно хмурит лоб, пытаясь поймать удачный фокус, светится какой-то теплотой, рассматривая сделанные снимки. Бэкхён думает, что готов ходить за ним целый день, лишь бы видеть такого Кенсу.

Они останавливаются возле реки, и Бэкхён уже хочет начать разговор, дергая друга за рукав, но тот молча прикладывает палец к губам, призывая к молчанию, и напряженно всматривается куда-то в кромку воды возле берега. Через мгновение затвор фотоаппарата срабатывает, и Бэкхён провожает взглядом взлетевшую птицу. Кенсу рассматривает сделанную фотографию, поднимает глаза на Бэкхёна и смеется чуть смущенно, но счастливо, становясь похожим на трогательного доверчивого ребенка. Пульс Бэкхёна на мгновение сбивается с привычного ритма. Кенсу протягивает ему камеру и он вглядывается в снимок, не находя слов. Просто улыбается искренне и думает, что Кенсу потрясающий.

Остаток вечера Кенсу не фотографирует. Они стоят на берегу, думают каждый о своем и смотрят, как на краю горизонта догорает солнце. Когда солнечный диск уже почти скрывается под водой, Бэкхён спрашивает, в чем секрет таких красивых фотографий. Кенсу говорит: мне нравятся те, кого я фотографирую, и улыбается мягко и трогательно. Бэкхён ловит его пальцы в свою ладонь и считает удары сердца. Он искренне надеется, что этот момент никогда не закончится.

Где-то между двести сороковым и двести сорок пятым ударами Кенсу выдергивает свою руку и говорит, что пора собираться домой. Остаток пути они идут молча.

Поднимаясь по лестнице в комнату Кенсу за оставленными вещами, Бэкхён злится на себя, на друга и на весь окружающий мир. «Чаю?» - спрашивает Кенсу, и Бэкхён молча пожимает плечами, глядя, как тот уходит на кухню.

На кровати сиротливо лежит оставленная камера. Парень бездумно листает сделанные сегодня фотографии и думает, что теперь, видимо, перепробовал все, что мог. Осталось только поговорить с Кенсу начистоту, но тот, кажется, и так ясно дал понять, как относится к Бэкхёну с его глупыми чувствами.

За стенкой слышно, как Кенсу гремит на кухне ложками, а Бэкхён внезапно всматривается в экран фотокамеры и ошарашенно моргает. Он смотрит на самого себя: подставляющего лицо лучам вечернего солнца, хмуро смотрящего вслед тощему рыжему коту, корчащего рожицы маленькому мальчику на велосипеде, сосредоточенно всматривающегося в экран телефона. Десятки фотографий, одна за другой. И на всех них – Бэкхён. Смеющийся, злой, обиженный, дурачащийся, беззаботный. Разный. Бэкхён думает, что никогда не видел себя таким красивым.

«Мне нравятся те, кого я фотографирую» звучит в его голове, Бэкхён не может сдержать счастливой улыбки и запоздало чувствует себя глупым. Да, он очень-очень глупый, раз уж так долго не мог понять, что Кенсу - не из тех людей, которые привыкли открыто говорить о том, что у них внутри. Он удивляется, как так получилось, что Кенсу - внимательный, всегда подмечающий даже мельчайшие детали Кенсу - в объектив своего фотоаппарата видел гораздо больше, чем сам Бэкхён.

Да, Бэкхён определенно бесконечно глупый. И бесконечно счастливый.

- Кенсу! – кричит он. – Кенсуууууууу! Ты меня фотографировал?

Кенсу улыбается.

@музыка: EXO - Lucky

@темы: exo